“Почему не берут тесты и не госпитализируют с пневмонией?!” Главврач ЦГБ ответил
Эпидемия коронавируса сопровождается не меньшей по масштабности волной недоумения и возмущения общественности: не диагностируют, не лечат, не говорят правду и т.п. БОРЩ взял 10 самых злободневных вопросов ковровчан в адрес врачей и предложил ответить на них Антону Зинченко, главврачу центральной городской больницы, которая на данный момент является единственным медучреждением Коврова, находящимся на передовой борьбы с ковид-инфекцией.
Антон Зинченко
– Интернет полон историй о том, что людей с высокой температурой, кашлем и даже воспалением лёгких не госпитализируют. Почему?
– Мы обязаны руководствоваться «Методическими рекомендациями по профилактике, диагностике и лечению новой коронавирусной инфекции», выпущенными Минздравом, и министерским Приказом от 19 марта 2020 г. № 198н “О временном порядке организации работы медицинских организаций в целях реализации мер по профилактике и снижению рисков распространения новой коронавирусной инфекции COVID-19”. Эти документы регламентируют, что при принятии решения о необходимости госпитализации необходимо учитывать степень тяжести состояния больного; период, во время которого держится высокая температура; уровень сатурации (насыщенности крови кислородом).
Сатурация измеряется пульсоксиметром – портативным прибором, который надевается на палец, сканирует сосуды и за пару минут выдаёт требуемые данные.
Врач может рекомендовать амбулаторное лечение, если, например, температура у больного ниже 38 градусов, а сатурация равна или выше 95%. И даже подтверждённая компьютерной томографией пневмония не всегда является показанием для стационарного лечения. В этом случае учитывается степень поражения лёгких – о необходимости госпитализации можно говорить, если воспалением охвачены более четверти органа.
Понимаю, что многие напуганы угрозой коронавируса, но нерационально полагать, что лежать в больнице с капельницей, даже если тебе вливают через неё воду – это лучше, чем получать адекватное лечение на дому.
– Такие же истории с тестами: их не берут или берут, но результатов не дождёшься. Почему?
– Процесс тоже регламентирован: тесты проводят либо по эпидпоказаниям, либо по постановлению Роспотребнадзора (если речь идёт о лицах, контактировавших с ковид-больными, или тех, кто приехал из-за рубежа и неблагополучных по коронавирусу регионов России). Тем, кто лечится амбулаторно, действительно не всегда их делают. В регионе работают 6 лабораторий, но они не справляются с теми объёмами исследований, которые есть сейчас: анализы у тех, кто госпитализирован, и у тех, кто наоборот готовится к выписке (а они должны дождаться двух отрицательных тестов, чтобы считаться «чистыми»), плюс тесты самих врачей, которые тоже должны проводится регулярно. Это огромный объём работы, который лаборатории не успевают оперативно «переваривать». И поэтому действительно врач, если видит, что болезнь у амбулаторного пациента протекает нетяжело, может не взять тест на коронавирус. Потому что через 2-3 недели, когда наконец придёт ответ из лаборатории, какой в нём смысл?
– Но если оперативность диагностики явно хромает, как можно говорить об успешности борьбы с инфекцией? Вдруг какие-то её очаги так и будут развиваться «незамеченными»?
– Отвечу как инфекционист: если уж хотелось пресекать инфекцию на корню, то надо было делать это раньше и жёстче – как в Китае, когда города блокировали, и не давали возможность въехать и выехать ни одной машине. А сейчас, когда инфекция есть и в стране, и в городе, силы надо бросать на лечение людей и их выписку. Какой смысл искать какие-то «очаги», когда люди ходят на работу, ездят в общественном транспорте, когда курсируют междугородние поезда? Сейчас более актуальны барьерные решения в виде масочного режима, отмены массовых мероприятий и т.д. для максимального «растягивания» ситуации, чтобы больницы не были «завалены» пациентами и число поступающих соответствовало числу выписанных.
– Как сейчас насчёт «завалов» в ЦГБ?
– Сейчас справляемся – «лавируем» между 60 койками в инфекционном корпусе и местами в отделении реанимации. Был период, когда действительно был «завал» и приходилось везти пациентов в другие города – сейчас около 10 горожан проходят лечение во Владимире и Александрове. Было и наоборот, когда в «инфекцию» Коврова поступали пациенты из Камешково, Мурома, Петушков. Сейчас департаментом здравоохранения принято распоряжение о маршрутизации ковид-пациентов. Дважды в сутки все больницы области сообщают в единую диспетчерскую количество свободных коек, чтобы госпитализировать получалось быстрее и большее число пациентов.
– Как выписывают человека после того, как он «отболел» коронавирусной инфекцией?
– Выписка из стационара происходит, когда компьютерная томография подтверждает регресс пневмонии, когда есть стабильно нормальная сатурация крови и нормализовалась температура. Но это не выписка на работу – она возможна только когда пришли 2 отрицательных анализа на наличие коронавируса в организме, и эту историю до конца доводит уже участковый терапевт. Да, сейчас этот процесс постоянно застопоривается – и из-за лабораторий, и из-за того, что примерно у трети пациентов вирус «высеивается» уже после того, как болезнь отступила (а значит есть риск заразить окружающих) и приходится заново дважды «перебирать» анализы с разницей в несколько дней.
– Каков среднестатистический портрет ковровчанина, болеющего ковид-инфекцией?
– Он двуликий: это либо пожилые люди с «букетом» хронических заболеваний, либо люди в возрасте от 42 до 50 лет (чаще мужчины) как с сопутствующими проблемами со здоровьем, так и без них. Почему последние попадают в эту «картинку», ещё предстоит понять.
– А каков портрет пациента, погибшего от коронавируса?
– Это преимущественно те, кто старше 65 лет, с диабетом, циррозом печени или почечной недостаточностью. Чаще мужчины. Были единичные случаи, когда люди (это как раз больше касается молодых) поздно обратились за помощью, «до упора» занимаясьь самолечением. Один из таких пациентов погиб менее чем через сутки после госпитализации. Но это, повторюсь, единичные случаи – в подавляющем большинстве пациенты и по скорой, и по направлению от участкового врача поступают не с запущенными формами заболевания.
– Всевозможные вирусы «живут» рядом с нами всегда, и мы как-то привыкли к ним, а они к нам. В чём особенность того, который стал виновником нынешней пандемии?
– Если помните, поначалу считалось, что этот вирус – «большой» и проникнуть в организм ему труднее, чем тому же вирусу гриппа, а значит не стоит ждать повального заражения. Но это было ошибочное мнение. У курсирующего сейчас коронавируса очень «цепкие» рецепторы, которыми он прикрепляется к клетке человеческого организма. Он впивается в клетку, как клещ. Этим обусловлена его «заразность».
Специфические антитела к COVID-19 имеют 14% населения, сообщила 22 мая представитель сети медлабораторий «Инвитро» Нина Орешкина. К такому выводу специалисты пришли, проведя анализы более 40 000 клиентов.
– Сможет ли медицина избавить человечество от «уханьской заразы», и если да, то как и когда?
– Вирус, естественно, никуда не уйдет. Есть надежда на вакцину и на коллективный иммунитет, который обычно формируется, когда около трети населения в разной форме переболели инфекцией и выработали к ней антитела. Тогда вирус перестанет быть таким агрессивно заразным, и вызываемая им пневмония растворится в массе других бактериальных и вирусных пневмоний. Но и факты инфицирования, и летальные исходы останутся, как в случае с любой другой пневмонией. Это совсем не редкость – ежегодно в Коврове около 50 человек умирают от воспаления лёгких. В 2017 году скончались 69 человек.
– Как вы сами в быту защищаетесь от риска заразиться?
– Обрабатываю антисептиком руки. В общественных местах не гнушаюсь надеть маску.
♦ ♦ ♦ И, наконец, о враче, которого «не спасают». В конце минувшей недели в интернет-пространстве появилась информация о том, что в реанимационном отделении ЦГБ находится 84-летний заслуженный врач России Вадим Серафимович Грабкин. По предположениям одного из родственников, интенсивная терапия понадобилась известному кардиологу после двухнедельного пребывания в отделении травматологии (куда его госпитализировали с переломом шейки бедра), во время которого у пациента якобы развилась двусторонняя коронавирусная пневмония. Сообщалось, что родственники «не могут получить никакой информации о состоянии Вадима Серафимовича, кроме того, что он в стабильно тяжёлом состоянии, а операцию на шейке бедра врачи делать отказываются, пока не вылечат у пациента ковид». «После госпитализации в отделение травматологии у пациента наблюдалась повышенная температура тела. Была проведена компьютерная томография, показавшая воспаление лёгких. Необходимая медицинская помощь оказывается в полном объёме, — сообщил главврач ЦГБ Антон Зинченко. — Что касается операции на тазобедренном суставе, то вопрос о возможности эндопротезирования будет решать медучреждение, которое на этом специализируется (речь о больницах Москвы или Нижнего Новгорода) уже после того, как закончится лечение пневмонии. Только после этого будет проведена консультация, и если пациента возьмут, то состоится операция. Дело в том, что для её проведения есть противопоказания. И первое из них — преклонный возраст пациента, так как хирургическое вмешательство связано с риском тяжёлых осложнений после воздействия анестезирующих препаратов на организм. А насчёт невозможности получить информацию могу сказать, что я и мои коллеги, занимающиеся лечением Вадима Серафимовича, сами неоднократно связывались с его родными, поэтому говорить о том, что невозможно ничего узнать о состоянии пациента, неверно. Мы и лично приняли бы родственников заслуженного врача, но о желании встретиться они не заявляли».
Просмотров статьи: 1 502